Решебник по истории России 6 класс Мединский | Страница 174

Темы проектов

1. Организация и вооружение монгольских и русских войск в XIII – XIV вв.

Мобильная имперская армия монголов строилась по десятичному принципу: десятки, сотни, тысячи и тумены по десять тысяч всадников. Командиры назначались по способностям и подчинялись строгой дисциплине. Боевое ядро составляла лёгкая и среднетяжёлая конница, способная проходить в день по 70–100 км благодаря запасным коням и продуманной логистике. Связь держали сигналами — барабанами, трубами, флажной системой; стратегическую устойчивость обеспечивали разведка, шпионская сеть и «ям» — разветвлённая почтово-эстафетная служба. При осадах монголы привлекали китайских и персидских инженеров, применяли требюше, метательные машины и ранние виды пороховых снарядов.

Сократить Перефразировать Добавить текст Вернуть оригинал

Тактика монголов опиралась на массированный конный лук и манёвр. Передовой «туман» изматывал противника дальним огнём, ложным отступлением растягивал его строй, а затем фланговые группы и резерв наносили удар в разрывы. В чистом поле это приносило почти неотвратимую победу, что показали Калка (1223) и множество кампаний в степной и лесостепной зонах. На пересечённой местности и у рек монголы осторожнее вступали в бой, но умели быстро возводить переправы и обводить препятствия.

Сократить Перефразировать Добавить текст Вернуть оригинал

Вооружение монгольского воина — составной (композитный) лук с набором стрел разного назначения, сабля или меч, копьё, иногда топор или булава, аркан; из защитного — ламеллярный или чешуйчатый панцирь, войлочные и кожаные элементы, шлем с наносником, нередко конская броня. Щитом конный лучник пользовался редко — ставка делалась на скорость и дистанцию. Стрелы с гранёными и листовидными наконечниками пробивали кольчуги и щиты; порой применялись «свистуны» для психологического эффекта.

Сократить Перефразировать Добавить текст Вернуть оригинал

Русские войска начала XIII века наследовали строи домонгольской Руси: княжеская дружина — тяжёлая конница — и городское ополчение. В обороне городов отлично работали пешие полки с копьями и щитами, лучники и арбалетчики, но в поле, при разрозненном командовании, они уступали манёвренности степных армий. После ударов Батыя военное дело быстро перестраивалось: усилилась роль конницы, появилось более устойчивое построение «полков» — большой, передовой, правой и левой руки, с засадным полком в резерве. Именно эта комбинированная схема, продуманная маскировка резерва и выбор местности дали Дмитрию Донскому успех на Куликовом поле (1380).

Сократить Перефразировать Добавить текст Вернуть оригинал

Вооружение русских дружинников включало мечи западноевропейского и местного типов, всё чаще — сабли восточного образца, копья и сулицы, боевые топоры, кистени и булавы; лучники действовали из пеших полков и с коня. Средства защиты — кольчуга с поддоспешником, ламеллярные и чешуйчатые панцири, шлемы-шишаки с бармицей; щиты эволюционировали от круглых к каплевидным и треугольным, удобным для конного боя. К XIV веку росли мастерские по изготовлению доспехов, и в крупных центрах (Москва, Тверь, Новгород) формировался постоянный «служилый» слой, связанный кормлениями и поместными пожалованиями — зачаток будущей поместной конницы.

Сократить Перефразировать Добавить текст Вернуть оригинал

Осады в русских землях сочетали традиционные «пороки» (метательные машины), подкопы, тараны и лестницы; города отвечали высокими деревянными стенами на земляных валах, башнями и засекой вокруг. При угрозе вторжения решающим становилось взаимодействие князя с городом: сбор «полков» по уездам, привлечение монастырских и вотчинных ресурсов, выбор позиции у переправ или в лесистых балках, где нивелировались преимущества конной стрелковой тактики противника.

Сократить Перефразировать Добавить текст Вернуть оригинал

Сравнение показывает, что монголы выигрывали за счёт единого командования, дисциплины, связи и превосходной мобильности; русские княжества поначалу уступали из-за раздробленности, но к XIV веку компенсировали слабости: выработали устойчивые боевые порядки, усилили конницу и броню, научились навязывать бой на выгодной местности и использовать резерв — отсюда Куликово как рубеж психологического перелома, хотя ордынская дань сохранялась ещё десятилетия.

Сократить Перефразировать Добавить текст Вернуть оригинал

2. Оборона русских городов (Рязань, Владимир, Козельск и др.) от монголов.

Нашествие 1237–1240 годов застало русские земли в состоянии политической раздробленности, но почти каждый крупный центр попытался обороняться, опираясь на деревянно-земляные укрепления и городскую общину. Классическая русская крепость этого времени — вал с рвом, высокий частокол из острогов, башни над воротами и «детинец» как внутренняя цитадель. Защитники строили «городни» и помосты для лучников, держали запас камней, брёвен, смолы. Против них монголы применяли инженерную осадную технику — «пороки» (метательные машины), тараны, подкопы, подвозили лестницы, прикрывались подвижными щитами и системно изматывали гарнизоны обстрелом и дневными штурмами.

Сократить Перефразировать Добавить текст Вернуть оригинал

Рязань первая приняла удар в декабре 1237 года. Переговоры о мире сорвались, и город с окрестными крепостями выдержал короткую, но отчаянную оборону; численное превосходство и осадные машины сделали своё дело — стены были проломлены, город пал и был разорён. Отступившие силы попытались остановить противника у Коломны и далее на Оке, но зимняя оперативная подвижность монголов позволила им обойти заслоны, громить отдельные отряды и лишать города взаимной поддержки. Москва тогда ещё была небольшим пограничным укреплением и сгорела после недолгой осады.

Сократить Перефразировать Добавить текст Вернуть оригинал

Владимир в феврале 1238 года сопротивлялся дольше благодаря мощным валам и каменному Успенскому собору, ставшему последним оплотом части горожан. После нескольких дней обстрела и штурмов монголы ворвались в посад, подожгли кварталы, изолировали цитадель и взяли город, воспользовавшись проломами и пожарами. Параллельно пала Юрьев-Польский, а ожесточённый бой у Торжка задержал продвижение Батыя почти на две недели: северные дружины и посадские держались до изнеможения, пока город не был взят приступом. Эта задержка, впрочем, не изменила исход кампании, но показала, что упорная оборона могла стоить монголам времени и потерь.

Сократить Перефразировать Добавить текст Вернуть оригинал

Особое место занимает Козельск — «злой город» по монгольским летописям. Весной 1238 года небольшая крепость под руководством юного князя держалась около семи недель. Гарнизон совершал вылазки, разрушал осадные сооружения и наносил чувствительные уроны штурмующим. Только подтянув тяжёлые «пороки» и окружив город плотнее, монголы добились успеха; ожесточение боя и потери объясняют прозвище, запомнившееся завоевателям. Оборона Козельска стала символом того, как дисциплина и техника противника могут быть частично нивелированы стойкостью, рельефом и ремеслом городской обороны, хотя в итоге и не предотвратили падение.

Сократить Перефразировать Добавить текст Вернуть оригинал

Киев пал в 1240 году после многодневной осады с использованием подкопов и метательных машин, но и здесь просматривается общий паттерн русской обороны: попытка удержать многослойный периметр, контратаки из ворот, ставка на цитадель и храмы как очаги последнего сопротивления. Общей проблемой оставались рассредоточенные силы, бедность каменных укреплений в большинстве городов и отсутствие единого командования между землями: монголы методично разбивали разрозненные гарнизоны и навязывали штурм в удобный для себя момент.

Сократить Перефразировать Добавить текст Вернуть оригинал

Опыт этих оборон выявил сильные и слабые стороны русской военной системы. Сильной была высокая социальная мобилизация городов, мастерство в обороне деревянно-земляных линий, способность к длительной выносливости под огнём «пороков». Слабой — уязвимость к координированным штурмам с применением инженерии, проблемная связь между соседними центрами и зависимость от быстрого прибытия княжеских полков. Уже к середине XIII века началась адаптация: росла доля каменных укреплений, укреплялись внутренние «детинцы», отрабатывались взаимодействие гарнизона с полевыми силами и манёвр к удобным переправам и лесистым балкам. Из этих уроков, затвердевших кровью, вышли более живучие оборонительные практики XIV века и сознание необходимости единого центра, к которому в конечном счёте привела политика Москвы.

Сократить Перефразировать Добавить текст Вернуть оригинал

3. Псковский князь Довмонт – забытый герой Руси.

Довмонт (в крещении Тимофей) — правитель Пскова 1266–1299 годов, выходец из литовской знати, который, приняв православие и опору на псковское вече, стал одним из самых успешных оборонителей северо-западных рубежей Руси. Его биография — история политического выбора и служения новому Отечеству: изгнанник и полководец, он превратился в символ воинской доблести, верности договору и городской независимости.

Сократить Перефразировать Добавить текст Вернуть оригинал

Став князем «по ряду» с псковичами, Довмонт сразу задал курс на активную оборону. Псков в XIII веке стоял на пути конфликта интересов Новгорода, Литвы и Ливонского ордена; угроза шла от крестоносцев и рыцарей, стремившихся контролировать торговые выходы к Балтике. Довмонт организовал регулярные сторожевые службы, наладил взаимодействие с новгородскими воеводами и монастырскими гарнизонами, опирался на псковское ополчение и «двор» дружины. При нём город перестал ждать удара за стенами и неоднократно переносил войну на территорию противника, принуждая орден к перегруппировкам и договорам.

Сократить Перефразировать Добавить текст Вернуть оригинал

Военные успехи Довмонта вошли в летописи и память. Он участвовал в крупной коалиционной кампании против Ливонии, стал героем пограничных рейдов и сеч, где проявлял тактику стремительного удара и отхода, навязывал бой на удобной для пехоты и лучников местности. Псковская традиция связала с его именем знаменитый «меч Довмонта», которым позже приводили к присяге приглашённых князей: этим ритуалом город подчёркивал преемственность своей свободы и княжеской ответственности перед вечем.

Сократить Перефразировать Добавить текст Вернуть оригинал

Не меньшим, чем полевые победы, стало градостроительное наследие. У южной стены Крома (псковского Кремля) возник «Довмонтов город» — пояс дворов и церквей, укреплявших цитадель и служивших административным и сакральным предместьем. При Довмонте закладывались храмы-памятники победам, росли казённые амбары и склады, пополнялась городская казна. Псков укреплялся как «город-полк»: административная сеть, военная дисциплина и религиозная символика работали на одно — стойкость общины.

Сократить Перефразировать Добавить текст Вернуть оригинал

Личность Довмонта в источниках — это редкое сочетание политической гибкости и принципиальности. Как иноземец по происхождению, он не стал проводником чужой воли: приняв крещение и имя Тимофей, князь отождествил себя с православным городом, а его союз с новгородцами делал северо-западный пояс устойчивым. По кончине (1299) его похоронили в Троицком соборе, а позднее причислили к местночтимым святым как небесного покровителя Пскова — воителя и защитника града.

Сократить Перефразировать Добавить текст Вернуть оригинал

Забытым Довмонт стал лишь в общеимперском школьном каноне, но для Пскова он — стержневая фигура городской традиции. Его эпоха дала городу модель поведения на пограничье: инициатива, договорная верность, общинная мобилизация и сакрализация памяти о защитниках. Через Довмонта читается и сама специфика псковской «республики»: князь не над городом, а в союзе с ним — до тех пор, пока верен рядной присяге и делу обороны.

Сократить Перефразировать Добавить текст Вернуть оригинал

4. Мой регион в XIII – XIV вв.

В XIII веке будущая Московская область была пограничной лесной страной на стыке бассейнов Оки и Волги, разрезанной реками Москва, Яуза, Нара, Пахра и Клязьма. Здесь стояли небольшие пограничные крепости и посадские слободы вдоль водных путей. Нашествие Батыя 1237–1238 годов ударило и по этому краю: Москва была сожжена после короткой осады, разорены Коломна и другие города на Оке. Однако уже к концу XIII века регион начал подниматься как ядро нового удела — Московского княжества.

Сократить Перефразировать Добавить текст Вернуть оригинал

Основание собственной династической ветви связано с князем Даниилом Александровичем, младшим сыном Александра Невского. Он укрепил Москву как опорный пункт между более сильными соседями и заложил монастырь у своей загородной слободы — будущий Данилов монастырь, который стал духовной опорой княжеской власти. В первой половине XIV века наследники Даниила — Юрий, затем Иван Калита — последовательно расширяли владения: выкупали уделы, закрепляли границы по Оке, привлекали служилых людей. Получение ярлыков от Орды и аккуратный сбор выхода давали Москве политический вес, а перенос митрополичьей кафедры в 1325 году превратил её в духовный центр Северо-Восточной Руси. Для края это означало рост городских слобод, ремёсел и торговли вдоль Москва-реки и Клязьмы.

Сократить Перефразировать Добавить текст Вернуть оригинал

География региона определяла его оборону. Лесистые берега и разветвлённая речная сеть позволяли перекрывать переправы и маневрировать между крепостями. На южной дуге — Коломна, Серпухов, Кашира — складывалась «околичная» линия против степных вторжений. На западе и северо-западе важными узлами оставались Звенигород, Дмитров, Волоколамск; они защищали подходы к столице и контролировали волоки. В 1367 году Дмитрий Донской перестроил московский Кремль в белый камень, сделав столицу гораздо менее уязвимой, но набег Тохтамыша в 1382 году показал, что опасность сохраняется. Победа на Куликовом поле в 1380 году родилась из усилий всего княжества: сбор полков по уездам, сосредоточение резерва и поддержка монастырей сделали возможным первый крупный успех над ордынскими темниками.

Сократить Перефразировать Добавить текст Вернуть оригинал

Монастырские центры придали краю культурный и хозяйственный облик. Троице-Сергиев монастырь, основанный в 1337 году у Радонежа (ныне Сергиев Посад), стал школой книжности и духовной опорой; Симонов и Андроников монастыри на южных и восточных подступах к Москве соединяли оборонную функцию с ремёслами, перепиской книг и иконописью. В позднем XIV веке возникла обитель Саввы Сторожевского в Звенигороде, а в пойме Москвы-реки по преданию был основан Николо-Угрешский монастырь — всё это делало регион сетью укреплённых, экономически активных «островов», скреплявших землю в трудное время.

Сократить Перефразировать Добавить текст Вернуть оригинал

Экономика области сочетала пашенное земледелие на суглинках с луговым скотоводством, бортничеством и промыслами. Речные пути связывали посадские рынки с волжским и новгородским направлениями; в ремесле росла доля железных изделий, оружия, кожевенных и гончарных товаров. Княжеская власть вводила более жёсткий порядок сбора податей и суда, настраивая «город-полк» на долгую оборону и постепенное объединение уездов. К концу XIV века Московская область уже не пограничная окраина, а каркас новой политической системы — территория, где укреплённые города, монастырские хозяйства и служилые дворы связали воедино военную, духовную и хозяйственную жизнь.

Сократить Перефразировать Добавить текст Вернуть оригинал